Yarkho, Boris Isaakovich

Сын известного в Москве детского врача. В 1907 г. окончил Первую Московскую гимназию с серебряной медалью; в 1912 г. завершил курс на историко-филологическом факультете Московского университета с дипломом I степени. В течение следующего года продолжал обучение в Гейдельбергском и Берлинском университетах. Еще студентом начал заниматься научной работой: в 1910 г. опубликовал свою первую статью, прежде доложенную в Этнографическом отделе Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете.

Свою научную деятельность начал с работ по европейской средневековой литературе и фольклористике. Наиболее заметное из его ранних исследований — «Сказание о Сигурде Фафнисбани и его отражение в русском эпосе (Опыт по динамике цикла Сигурда)» — легло в основу магистерской диссертации, защищенной в 1915 г. С 1915 г. Ярхо преподавал в Московском университете на кафедре западноевропейских литератур: сначала приват-доцентом (1915—1918), потом профессором (1918—1921), до упразднения филологического факультета. 21.6.1919, по представлению Р. О. Якобсона, был избран членом Московского лингвистического кружка. Предыдущее заседание Кружка (19.6.1919) было посвящено обсуждению доклада Ярхо «Трохаические тетраметры в Каролингских ритмах», основанному на его неопубликованной статье «Т.н. трохаические тетраметры в каролингских ритмах» (1918). Помимо этой специальной работы, Ярхо подготовил к печати антологию «Поэзия Каролингского Возрождения» в собственных русских эквиметрических переводах с обширным предисловием и примечаниями, которая увидела свет только в 2010 г.

В 1922 г., после ухода из Московского университета, поступил на работу в Российскую академию художественных наук (РАХН, позднее ГАХН), где до расформирования Академии в 1931 г. заведовал комиссией художественного перевода, кабинетом теоретической поэтики и подсекцией всеобщей литературы, а также состоял в фольклорной и театральной секциях. В 1924—1927 гг., благодаря хорошим знаниям математики, работал по совместительству экономистом ВСНХ СССР. Во второй половине 1920-х и начале 1930-х годов преподавал в нескольких филологических образовательных учреждениях: в 1926—1928 гг. заведовал кафедрой теории стиха на Высших государственных литературных курсах, в 1926—1930 гг. преподавал на Высших курсах иностранных языков; в 1929—1930 гг. — на Высших курсах новых языков при 2-м МГУ; в 1930—1933 гг. был нештатным, а затем штатным профессором немецкого и переводческого отделений в Московском институте новых языков. В 1926 г.был избран действительным членом Американской академии средних веков (Medieval Academy of America), публиковался в ее печатном органе — журнале «Speculum».

Во время своего заграничного путешествия в 1920—1921 гг. Ярхо занялся ритмикой латинской рифмованной прозы. Это исследование впоследствии вылилось в диссертацию о творчестве Хротсвиты Гандерсгеймской — немецкой поэтессы X в., писавшей латинские драмы. Диссертация, ставшая итогом более чем десятилетнего труда, называлась «Рифмованная проза драм Хротсвиты», была написана по-русски и по-немецки, но осталась неизданной. Исследование ритмики Хротсвиты потребовало разработки детальных методов статистического анализа самых разных признаков художественной речи. Так в 1920-е годы Ярхо заложил теоретические основы «точного литературоведения», принципы которого последовательно отстаивал в полемике с идеологическими и научными противниками. Его теоретические положения были сформулированы в статьях «Границы научного литературоведения» (1925) и «Простейшие основания формального анализа» (1927), в докладе «Несколько статистических приемов литературного синтеза» (ГАХН, 3.3.1928) и подробно изложены в позднейшей монографии «Методология точного литературоведения» (опубликована посмертно, 2006). 

На практике главные положения «Методологии» были реализованы в работах Ярхо «Комедии и трагедии Корнеля» и «Распределение речи в 5-актной трагедии» (опубликованы посмертно, 1997, 2001; включены в изд. 2006 г.). Ярхо показал, что если выделить жанровые признаки трагедии, которые формулируются в виде числовых параметров (количество явлений в пьесе как мера подвижности действия, количество действующих лиц и пр.), то можно с цифрами на руках продемонстрировать, как эволюция трагедии делится на периоды (ранняя классика, поздняя классика, ранняя романтика, поздняя романтика и т.д.), и установить границы между этими периодами. А сопоставляя два разных жанра, сосуществующих в одну эпоху (Ярхо взял для сравнения комедии и трагедии одного автора — Пьера Корнеля), можно эти жанры формально дифференцировать: найти квантитативные признаки, по которым они отличаются друг от друга, вычислить пропорции их сочетаний в разных текстах и определить место промежуточных экземпляров (трагикомедий) на шкале между прототипической трагедией и прототипической комедией.

В области стилистики наиболее эффектным результатом применения нового метода может служить анализ фигурации «Песни о Роланде» во вводной статье к переводу Ярхо, изданному в 1934 г. В области поэтики (иконологии) образцом статистического подхода может служить анализ (в терминологии Ярхо — «измерение веса») идейной концепции «Песни о Роланде». Ярхо разрешил спор между двумя теориями (более старая утверждала, что «La Chanson de Roland» сложилась в военной среде, более новая — что в духовной). Ярхо подтвердил старую теорию подсчетом, показав, что по сравнению с позднейшей клерикальной обработкой того же сюжета («Ruolantes Liet» баварского священника Конрада) идеология «Роланда» — светская, рыцарская (Гаспаров М. Л. Работы Б. И. Ярхо по теории литературы. — 1969. — С. 507—509).

Помимо научной и преподавательской деятельности Ярхо занимался художественным переводом (в 1933—1935 гг. это был почти единственный источник его доходов). Согласно его собственной оценке, он мог переводить «приблизительно с 20 (новых и старых) славянских, германских и романских языков» (цит. по: Акимова М. В., Шапир М. И. Борис Исаакович Ярхо и стратегия «точного литературоведения». — 2006. — С. viii). В 1926—1929 гг. он состоял в квалификационной комиссии Московской Ассоциации Переводчиков, в 1929—1933 гг. был членом бюро секции переводчиков и председателем квалификационной комиссии Федерации объединенных советских писателей, в 1933—1935 гг. руководил подготовкой переводческих кадров в Союзе советских писателей и служил редактором отдела в издательстве «Academia». Он автор переводов «Саги о Волсунгах» (М.; Л.: Academia, 1934), «Песни о Роланде» (М.; Л.: Academia, 1934), «Песни о моем Сиде» (посмертное издание, вышедшее в вольно отредактированном виде, без пояснительной статьи и комментариев переводчика, М.; Л.: Наука, 1959), «Мюнхгаузена» К. Иммермана (М.; Л.: Academia, 1932; совместно с братом, Г. И. Ярхо); переводил Гете, Мольера, античных авторов, поэтов Каролингского возрождения и др.

О кругозоре и незаурядных стилизаторских способностях Ярхо, развитых занятиями художественным переводом, говорит цикл пародийных поздравительных стихотворений «Poetae — poetae» (1925), адресованных поэту М. А. Волошину и имитировавших особенности стихосложения, характерные для разных стран и эпох, в частности манеру письма древнеиндийских, древнегреческих и древнеисландских поэтов, провансальских трубадуров, немецких миннезингеров, русских поэтов-силлабиков и др. Ярхо также писал оригинальные художественные произведения: поэзию, прозу, пьесы (под псевдонимом Б. де Люнель, основанном на игре слов: фамилия ха-Ярхи восходит к ивритскому «яреах», что соответствует французскому «lune» и означает «луна»).

В ночь с 14 на 15 марта 1935 г. Ярхо арестовали по делу о «немецко-фашистской контрреволюционной организации на территории СССР», которое неофициально называют также «делом немцев-словарников». Ему вменялось в вину «участие в составлении фашизированного Большого немецко-русского словаря». 10 ноября особым совещанием НКВД СССР он был осужден по статье 58-10 УК и приговорен к ссылке на три года, которую отбывал в Омске. Еще находясь под следствием, он написал вчерне свое фундаментальное обобщающее исследование «Методология точного литературоведения», работу над которым довел до конца во время ссылки.

После освобождения в 1938 г. он был лишен права въезда в Москву и Ленинград и в 1938—1939 гг. оставался практически без работы. Лишь в феврале 1940 г. он получил место исполняющего обязанности профессора на кафедре всеобщей литературы в новосозданном Курском государственном педагогическом институте. Здесь он работал над сопоставлением поэтики «Слова о полку Игореве» и западноевропейских эпосов. Опираясь на блестящие отзывы Н. К. Гудзия, В. М. Жирмунского, Ю. М. Соколова и В. Ф. Шишмарева, кафедра института ходатайствовала о присуждении Ярхо ученой степени доктора филологических наук. 20 июня 1941 г решением Ученого совета Ленинградского государственного университета Ярхо был удостоен докторской степени honoris causa (за «Рифмованную прозу драм Хротсвиты» и «Методологию точного литературоведения»), однако началась война, и это решение не было утверждено ВАК.

В октябре 1941 г. вместе с Курским пединститутом Ярхо эвакуировался в Сарапул. 15.11.1941 был уволен в связи с закрытием института. Скончался от милиарного туберкулеза.